Семейное наследие в кадре

В художественном кино режиссёр является богом, в документальном — Бог является режиссёром.

Альфред Хичкок

Сегодня мы беседуем с режиссером документального, Андреем Ананиным, членом союза кинематографистов, генеральным директором студии СТАЯ.ДОК. Мы обсудим, как лучше использовать возможности документального кино для сохранения семейной истории. 

Андрей, добрый день. Скажите, как отличить хороший документальный фильм от посредственного? И вообще — что такое — документальное кино? Есть ли у документального фильма авторская концепция, сценарий или   кинодокументалист должен просто следовать за жизнью, чтобы ничего не упустить?

На мой взгляд, не важно – документальное кино или не документальное. Есть хорошее и плохое кино. Хорошее кино воздействует, в первую очередь, на чувства и мысли зрителей. Оно побуждает получить и прожить за определенный промежуток времени такой опыт, который ты не смог бы получить   в своей собственной жизни.  А   вместе с героем картины, ты эмоционально проживаешь этот опыт и применяешь его к себе. 

Хороший документальный фильм может побудить зрителя начать над собой работать. Через эмоции, которые вызывает у него история героя, через радость, боль и слезы человек начинает изменяться.   Документальное кино для меня – это искусство, которое способно дотронуться до сердца зрителя. Это смесь интеллектуального и чувственного. 

Андрей, я понимаю, как можно вызвать у зрителя сопричастность в игровом кино, потому что там используются различные художественные средства.  А как это сделать в документальном кино? В самом названии жанра присутствует слово «документ», это значит, что мы должны снимать жизнь героя максимально достоверно?

Сразу с вами не соглашусь по поводу художественных средств, потому что в кинодокументалистике применяются все те же художественные средства. Мы в принципе не разделяем кино на документальное и художественное. Существует игровое и неигровое кино. Игровое кино может     быть художественным, а может быть проходным, второсортным. И тогда в нем художественности мало. Так же и в документальном кино. Хотя есть нюанс. Иногда может показаться, что отснятый кинодокументалистом материал не нужен и неинтересен, но проходит пять – десять лет, и мы возвращаемся к этим съемкам, понимая, что это слепок времени. Если сейчас обратиться к кинохронике начала или середины двадцатого века, то мы видим, что камера фиксирует жизнь города или жизнь обычных людей. Сегодня это безумно ценно, потому что мы видим реальность, мы видим, как все происходило тогда. Если добавить в этот материал художественное осмысление, то такой материал может перерасти в нечто большее и стать таким же сильным по уровню воздействия, как, например, хороший игровой фильм. 

То есть различий по сути нет?

В целом, различие игрового и неигрового кино заключается только в том, что материал мы получаем по-разному. В игровом кино ты выдумываешь сюжет и потом пытаешься воссоздать его за счет игры актеров и набора локаций. А в документальном кино из отснятого материала, за счет применения большого количества фильтров, которые выбирает для себя режиссер, появляется история.  Причем в основе неигрового фильма всегда лежит одна история, которая течет, как река – может разветвляться, могут возникать притоки и повороты, но в целом, это все равно одно русло. 

Фильм пишут камерой, а не пером.

Кинг Видор

Есть истории, которые, в игровом кино можно снять за два месяца, а в неигровом кино на это уйдут годы. Например, свой сериал «Земля больших возможностей» я снимал почти восемь лет. Это произошло не потому, что я так хотел, а потому что эта история развивалась и продолжалась, а я это фиксировал. Нужно было дождаться окончания определенных событий.  Когда закончилась история – закончился и фильм. Есть и другие примеры, когда неигровой фильм можно снять за месяц или даже за один день. Все это очень индивидуально. 

Сейчас наблюдается интерес к изучению «большой» истории через устную историю отдельного человека. Этим занимается Дмитрий Споров в рамках своего проекта «Устная история». Есть также социальный проект личных историй «PostPost. Media», который создала писательница Ленор Горалик. Суть проекта в том, что каждую неделю редакция предлагает пользователям соцсетей поделиться своими рассказами на одну из тем. Темы самые разные – от остросоциальных до самых простых, например, «Маленькие истории про свадебное платье».  Кинодокументалистика находится в этом же ряду?

   То, о чем вы говорите, ближе к публицистической или к  этнографической истории. К этому близка кинохроника, которая существовала, например, в Советском Союзе. Это направление и сейчас формально существует, но почти все студии, которые этим занимались, закрылись после развала СССР. Кинохроника, по сути, это кинолетопись – фиксация времени без редактуры, без вычленения из материала истории и тематической линии. Так в СССР создавалась энциклопедия времени. Это один из способов сохранения исчезающей информации. И это очень важная задача. Просто то кино, которое выходит в кинотеатры, стриминги и на кинофестивали – это больше все-таки драматическое произведение.

После слова кинохроника, все стало понятно… 

Периодически в нашей киноиндустрии поднимается вопрос о необходимости возрождения кинохроники. Например, происходит строительство какого-нибудь космодрома, и оператор просто снимает то, как это происходит, без метафор и образов. Просто фиксирует процесс.  Другой вопрос, что все не так просто. Конечно, сейчас снимать может каждый человек, и хроникой нашего времени становятся, например, съемки на телефон. Но ведь хочется, чтобы снимали знаковые вещи и снимали качественно.  

Поэтому, если подходить к истории человека или его семьи, чтобы это сохранить и чтобы это оставалось историей, важно использовать современные технические возможности и снимать качественно. Например, очень многое зависит от таких моментов, как свет, ракурс и оптика. При помощи этих средств из любого человека можно сделать красавца, а можно сделать уродца, человека можно представить интеллектуалом или совсем наоборот. 

Андрей, тогда мне не понятно, если вы снимаете интервью со мной, то это не совсем я, это ваше видение меня, ваше представление обо мне?

 Вопрос достаточно популярный и даже очевидный. Любое изображение в кино не объективно. Даже хроника не объективна, потому что сам момент выбора ракурса – как снимать, на каком фоне – это уже элементы определенного художественного осмысления и в любом случае чей-то взгляд. Это может быть даже ваш взгляд на себя, если вы сами организовываете съемку. И знаете, я не вижу смысла в гонке за объективностью, потому что, на мой взгляд, ее, как правило, нет.  Объективность, как известно, очень субъективна для каждого человека. Если говорить о съемке интервью, то у каждого из смотрящих по поводу одного и того же кадра будет разное впечатление. Это как в живописи – когда дошли до предела реалистичности, то начался импрессионизм. У каждого мастера свой почерк и именно это приближает документальные съемки к той тонкой грани за которой начинается искусство. 

Многие пытаются запечатлеть семейную историю. Снимают видео, для того, чтобы сохранить воспоминания родных или для того, чтобы оставить в памяти какое-то важное событие. Например, скоро моему сыну исполнится 25 лет. Это важная для меня дата и я хотела бы снять по этому поводу фильм.  Посоветуйте, мне, пожалуйста, как снимать домашнее видео, чтобы оно могло стать частью семейной истории? 

Правил и приемов здесь нет, я могу только пофантазировать вместе с вами…

Давайте пофантазируем…

Я сам задумывался о таком фильме о моих родителях. Вы подтвердили что, наверное, эту идею нужно реализовать. Части родственников уже нет, и я не успел их снять.  На мой взгляд, прежде всего, нужно понимать, для чего ты это делаешь. Если цель просто снять какое-то поздравление, то это одна история. Но интереснее копнуть глубже и сделать срез личности в определенный период времени, понять, как сформировался человек к определенному моменту, что на него повлияло и что ему запомнилось. 

Я очень хорошо понимаю, о чем вы говорите.   Мы в компании Nasledie.Digital пришли к пониманию того, что важно предоставить нашим клиентам редактировать и дополнять их Капсулы времени. Потому что я сейчас и я два года назад – это два разных человека. Это действительно срез на определенный момент времени.  

Безусловно. Может быть вы слышали о проекте «Рожденные в СССР»? Это снимал мой мастер и учитель, Сергей Валентинович Мирошниченко. Есть целая группа фильмов, которые построены на том, что одни и те же вопросы задают людям разного возраста или одному и тому же человеку в разные периоды его жизни.  

Скажите, а есть какие-то рекомендации по съемке интервью? Допустим, я хочу запечатлеть на видео разговор с пожилым родственником. На что стоит обратить внимание?

Большинство моих фильмов содержат в себе интервью, как художественный прием.  В контексте этого художественного приема важно даже не то, что человек говорит, а то – как он это говорит. Мы называем это «жизнь лица» – то, как человек реагирует на вопрос. Важно вывести героя на какие-то чувствительные вещи, задавать  ему волнующие вопросы: когда ты в первый раз влюбился, каким для тебя было это чувство, каково было расставание и так далее. На мой взгляд, важно попытаться зацепить, может быть, даже за больное. В этом состоит определенная сложность кинодокументалистики. Как правило, напряженность всех этих моментов, искупается в момент выхода фильма. Главный герой, который смотрит на себя на экране как правило понимает, зачем это было нужно. Фильмы, построенные по принципу советской драматургии «битва хорошего с еще более хорошим» бесполезны. Любой человек полноценен в том, что он не везде идеален, у него есть свои недостатки – в этом и есть определенный баланс. Так что, если  есть возможность спросить человека о чем-то не совсем удобном, что может спровоцировать его на откровения, то надо не сомневаться и спрашивать.

Хорошо, то есть задача во время интервью не просто получить ответы на вопросы, но попытаться запечатлеть настоящие эмоции. 

Да, нужно составить список вопросов, подумать, куда можно копнуть, чтобы интервью не было поверхностным. Можно попытаться какие-то ситуации смоделировать. Я сейчас с вами разговариваю и понимаю, что я хочу проделать такое со своими родителями. Очень жаль, что я не успел сделать это со своими бабушками и дедушками. Ведь, помимо того, что ты в таких разговорах узнаешь своих родных, ты узнаешь жизнь. Это совсем другое, нежели изучать историю через учебники и через лекции. Рассказ человека, который прожил жизнь в том времени и рассказывает о своей судьбе, пусть даже с долей субъективизма, это очень важная и интересная вещь. Я думаю, что это даже можно изучать и систематизировать с точки зрения исторической науки. 

О будущем российской документалистики читайте в статье “Ощущение ценности жизни делает нас людьми”

По поводу съемок родителей, не могу не согласиться с тем, что важно успеть. Моих родителей уже нет, я не успела…  Мне кажется, сама возможность видеть их и слышать в определенные моменты жизни очень важна и очень поддерживает.

Я понял силу документального материала, когда у меня умер дедушка. Незадолго до этого я приезжал к ним с бабушкой на дачу и просто что-то снимал.  Просто фиксировал момент без цели. Я периодически пересматриваю этот материал, потому что там они живые, они существуют, и реагируют. Это в десятки раз сильнее, чем любая фотография.  Иногда, в том, что они говорят можно услышать ответ, нужный сейчас. Важно, когда это живая материя беседы.

Вы говорите, как будто про меня. Когда я создавала Капсулу времени, я делала это, прежде всего, для своего сына. Я понимала, что он повзрослеет, и ему понадобятся ответы на важные вопросы, и он сможет их найти в том, что я зафиксировала в Капсуле. Большое спасибо за ваш рассказ. Я надеюсь, мы с вами обязательно вернемся к теме документальной съемки как возможности сохранять личной и семейное наследие!