Инклюзивность. «Разные зерна»

“Я умом увижу, чувствами услышу,

И мечтой привольной мир я облечу…

Каждый ли из зрячих красоту опишет,

Улыбнется ль ясно яркому лучу?

Не имею слуха, не имею зренья,

Но имею больше – чувств живых простор:

Гибким и послушным, жгучим вдохновеньем

Я соткала жизни красочный узор.

Если вас чаруют красота и звуки,

Не гордитесь этим счастьем предо мной!

Лучше протяните с добрым чувством руку,

Чтоб была я с вами, а не за стеной.”

Ольга Ивановна Скороходова, знаменитый литератор и научный сотрудник в области педагогики

Если говорить простыми словами, инклюзивность или инклюзия – это включение людей с ограниченными возможностями в общий социум. Человек может обладать не только физическими, но и ментальными особенностями. Задача инклюзивного подхода – помочь каждому обрести возможности для полноценной жизни, принятия и финансовой независимости. Несмотря на то, что мы слышим слово “инклюзивность” в повседневной обыденности не так часто, эта тема давно и прочно укоренилась в обществе. 

К сожалению, на сегодняшний день условия жизни для людей с инвалидностью далеки от идеальных. Но, к счастью, наше общество готово делать большие шаги навстречу инклюзивности, чтобы обеспечить каждому достойные возможности. Нашим собеседником стала Юлия Володина, основательница инклюзивного кафе с говорящим названием “Разные зёрна”. Многие его сотрудники – люди с ограниченными возможностями, расстройствами аутистического спектра. В этом интервью мы поговорили о многом: о проблемах трудоустройства в России, планах по развитию кафе и его сотрудниках, об особенностях подобного заведения.

Я бы хотел, говоря о Вашем кафе, поднять тему положения людей с ментальными особенностями, ограниченными возможностями. Об этом говорят довольно редко, а тема важная — как и любая тема, где речь идёт о живых людях. Вы совершили, на самом деле, огромный прорыв. Мне, редакции и будущим читателям действительно важно узнать: как к Вам пришла идея открыть кафе, и как получилось всё это реализовать? Если не секрет, скажите, пожалуйста, где Вы черпали вдохновение, силы, моральную поддержку? И почему Вам показалось важным заняться этим? 

Идея открыть кафе пришла неожиданно. Последние несколько лет у нас работала коммуникативная группа подростков с аутизмом. И вдруг стало понятно, что ребята выросли, и формат коммуникативных групп не отвечает их жизненному запросу. Многие пошли учиться профессии, кто-то поступил в поварской техникум. Я долго думала, как взяться за трудоустройство особых людей. В прошлом году я закончила курс фонда «Обнаженные сердца» по организации сопровождаемого трудоустройства. Мне казалось, что это реальное дело, которое может что-то изменить жизнь многих. Но также я понимала и продолжаю понимать, что это все сложно.

В марте прошлого года мэр Москвы Собянин издал указ о поддержке новых общепитов, и я подумала, что было замечательно получить поддержку.  Но, увы, это нужно было успеть до конца июля, а мы успели к концу декабря. Я брала консультации у разных рестораторов, и почти каждый меня отговаривал от того, чтобы открывать общепит. Потом я написала Маше Грековой и через пару недель уже открыла краудфандинг – сбор денег на “Planeta.ru”.  

Мария Грекова – социальный предприниматель, основатель инклюзивного кафе “Огурцы” и мастерских “Простые вещи” в Санкт-Петербурге. Заведения находятся на территории “Нормального места” – пространства для людей с различными особенностями физического и ментального развития.

Но ведь недостаточно просто собрать средства. Наверное, было много других практических проблем?

История разделилась на несколько этапов. Сначала сбор – и тогда я увидела, что люди поддерживают идею, это было самым ценным. Кампания по сбору средств – отдельное дело. Нужно было постоянно придумывать новые лоты. Каждый день я ездила смотреть помещения. Хоть многие кафе и рестораны закрывались, ничего подходящего не  находилось. В прошлом году Еврейский музей пригласил меня организовать инклюзивные экскурсии по музейному кварталу и мы с коллегой всю зиму изучали район и его достопримечательности. Но потом проект был заморожен.

Психологическое здоровье – довольно хрупкая вещь, к которой стоит относиться бережно. Тревожность может оказать большое влияние на психику человека. Как же с ней бороться? Читайте в статье «Как бороться с тревожностью»

Когда я увидела помещение с нужной нам вентиляцией и рядом с музеем, я очень обрадовалась. Как будто всё было нарочно! Всё лето мы ходили с нашими ребятами из коммуникативной группы по музеям – это и было, и есть самое большое вдохновение. В целом, люди с аутизмом очень аутентичны. Они говорят, что думают. Это бывает неожиданно, но всегда по-настоящему. Это то, чему я бесконечно учусь у наших ребят, и то, что наполняет всё смыслом. Глобальная идея – дать возможность всем людям расширить кругозор, установить новые нейронные связи, когда они смогут обратить внимание и познакомиться с людьми с ментальными особенностями.

Но ведь для реализации вашего проекта нужно было еще решить огромное количество практических проблем? Как вам это удалось?

Да, вторым этапом был ремонт.  Я сейчас мысленно возвращаю себя в его начало и не знаю, как было бы правильно поступить. Поначалу было много сил. Мы начали с демонтажа, ломали стены, колонны, вывезли около восьмидесяти кубометров бетонных стен. На рынке огромное количество непрофессионалов, они берут деньги, работу сделать не могут. Не помогло даже моё первое строительное образование – меня обманывали, делали некачественную работу, сбегали, не хотели ни за что отвечать. Спасло чудо. К нам пришли волонтёры из компании “PPG Tikkurila Россия” и помогли найти ответственных и качественных ремонтников. Но сил и волнения было потрачено предостаточно. Здание 1938 года, все инженерные решения  были нестандартные – доступный вход потребовал переложить трассу отопления под землю.  Параллельно мы докручивали концепцию, и стало очевидно, что нужно включать творчество особых художников. Меня поддержала Лена Дроздова из “Окоём”. 

“Окоём” – это мастерские, в которых работают как художники с особенностями ментального развития, так и без них. Главное – любовь к искусству и стремление к творческой реализации.

Сначала мы разрисовали лавочку, назвали ее  “Знакомство”. Потом – светильники. Потом – дверной портал, и в завершение была барная стойка. Эти встречи были прекрасны. Лена мастерски направляла и давала возможность каждому реализовать свой замысел. В результате этой работы стало понятнее, что каждый человек – особенный. Каждому необходимы внимание, чуткость, понимание, принятие и любовь.

Что Вы думаете об условиях трудоустройства людей с ограниченными возможностями?

Ну-во первых, давайте определимся, что ограничения возможностей у всех разные. Есть разные нозологии, есть люди слабослышащие, глухие, есть люди с отсутствием зрения, слепые и слабовидящие, люди с ограничением по передвижению. Есть ментальные ограничения и особенности, инвалидность. В целом, всё это – про разное. Например, человек, у которого ограниченная подвижность – он на инвалидной коляске, но имеет возможность работать онлайн. Никто даже не узнает, что у него есть такое ограничение, потому что сейчас очень много онлайн специальностей: бухгалтеры, юристы, айтишники, верстальщики – огромное количество. Мы тоже с вами тоже общаемся онлайн. Так что сюда же относятся писатели, журналисты, пиарщики…

В общем, все эти люди могут работать удаленно, и это, в целом – не ограничение для работы. А есть люди, например, слепые. И в этой ситуации есть своя специфика. Предположим, на соседней улице с нашим кафе “Разные зёрна” есть другой ресторан. Называется “В темноте”. Этому ресторану уже пятнадцать лет. Его основатель съездил в Париж, увидел эту концепцию и реализовал её, она ему очень понравилось. И он её реализовал в Москве, в Марьиной Роще, на Октябрьской улице. Они не считают себя инклюзивным местом работы, хотя там работают слепые официанты уже много-много лет. Так вот, к чему я? К тому, что отсутствие зрения становится их суперспособностью: уметь ориентироваться в темноте, быть чутким к запахам и всяким звукам. И эту способность использует работодатель этого ресторана для того, чтобы организовать людям такое шоу, как еда в темноте. Или, например, люди с ментальными особенностями. В целом, мне кажется, это самая сложная история для работодателей.

Почему?

Никто не хочет брать на работу людей с ментальными ограничениями, потому что никто не знает, что это такое, что с этим делать. Во-первых, все эти ограничения имеют большой спектр. Например, есть люди с аутизмом, с которыми мы взаимодействуем, хотя есть и другие нозологии. С ними мы тоже учимся работать. Но, предположим, специалисты говорят так: “Если вы знаете одного человека с аутизмом, вы знаете просто одного человека с аутизмом”. У него есть свой начальный уровень развития разных навыков, у него есть какие-то свои привычки, триггеры, своя чувствительность к окружающему миру. Например, есть люди, которые реагируют на чёрный цвет или ограниченное пространство, или на резкие химические запахи, или яркий белый свет, который может просто вызывать у них неприятные ощущения.

Соответственно, это передаётся в физиологии в качестве паники, может стать причиной какого-то мелтдауна. Этот термин переводится как “срыв” – человек падает на пол, ему нехорошо… Физически нехорошо. Это всё, что касается всех нозологий и сложностей взаимодействия с ними. Мы выстраиваем очень узкую специализацию: у нас работают люди с ментальной инвалидностью, с аутизмом, с расстройствами аутистического спектра. И у нас есть куратор, который сопровождает каждого сотрудника.

У каждого сотрудника есть портфолио, есть описание его конкретных навыков, индивидуальный путь его развития. Что я думаю про работу людей с аутизмом в России? Их никто не хочет брать, ситуация нестабильна. В целом, работодатели мало знают про аутизм, поэтому им страшно. Страшно, что они с чем-то не справятся, не сделают правильно, потом будут нести ответственность за этого  сотрудника, с которым “что-то не так”. Соответственно, служба сопровождения становится дополнительной необходимой вещью и дополнительной статьёй расходов, которая должна сопровождать такие проекты.

Что же делать? Каким может быть решение этой проблемы?

И тут хорошо было бы, конечно, включиться государству, потому что без поддержки взять человека с ментальными особенностями невозможно. То есть, мы, работодатели, должны им обеспечить как минимум безопасность, заботу, внимание, чуткость и индивидуальный путь. На это нужно очень много ресурсов. Помимо тех задач, которые решает каждый ресторатор, привлечение клиентов и прочее, качество еды и обслуживания, здесь ещё и такая необычная вещь, которая, в целом, забирает ресурсы от всего остального. К слову сказать, мы сейчас в такой ситуации, когда выручка в день бывает около шести тысяч. Это очень грустно, потому что всё зависит от людей. И пока сейчас просто нет ресурсов, чтобы заниматься привлечением клиентов – такой простой задачей для любого бизнеса. Поэтому ситуация плачевна.

Люди с ментальной инвалидностью – те, кто к нам записался, кто-то уже где-то поработал, кто-то – студент кулинарного колледжа, они проходят у нас первую стажировку. У всех разный бэкграунд, разный возраст, и никто не может на свободном рынке труда найти работу. Это должно быть что-то особое. Это “особое” сделали мы, но пока нам очень тяжело.

Хотелось бы узнать о настоящем: каковы Ваши ощущения? Делились ли своим мнением другие члены команды? Возникали ли какие-то препятствия во время реализации или, напротив, интересные открытия для Вас, всей команды?

По поводу неожиданностей.  Мы собирали деньги на “Planeta.ru”, и было чувство, что проект очень востребован. В настоящий момент многие  находятся в большом стрессе и есть ощущение изоляции. Была иллюзия, что мы откроемся и станем любимым  местом для многих москвичей. Но в нашем случае нужно обязательно подтверждать экономическую жизнеспособность: предлагать гостям отличное качество еды, сохранять атмосферу и проводить интересные события за адекватные  деньги.

В меню присутствуют оригинальные блюды от шефа. Подают ли идеи остальные сотрудники? Как происходит выбор блюд в меню? И что Вы посоветуете тем, кто пришёл к вам впервые?

Некоторые сотрудники предлагают отличные идеи по кухне. Один наш особый повар делает разные виды хачапури.  Моя идея – делать дни национальных кухонь: армянской, татарской, грузинской, мордовской – как повод познакомиться. Пока все идеи мы собираем в копилку. Что посоветуем тем, кто пришёл впервые? Начинайте пробовать нашу еду, получайте удовольствие! А еще приходите к нам на музыкальные вечеринки и лекции.

И всё же, что можно сказать об инклюзивности сейчас?

Встречи с определёнными людьми могут наводить нас на самые разные мысли. Благодаря нашей с Юлией беседе, я задумался: что значит слово “инклюзивность” для общества сейчас? 

Надеюсь, многие согласятся с тем, что нейроотличные люди – не отличаются от нас. Каждый нуждается во внимании и принятии. Одна из главных проблем каждого человека  – неизвестность. Непонятное всегда пугает и вызывает вопросы. Что же делать? Бороться с этой неизвестностью, развеивать слухи и домыслы, снимать табуирование с  разговоров о расстройствах аутистического спектра. Чем больше общество узнает о понятии инклюзивности, тем быстрее будет готово распахнуться навстречу новому, принять людей с ментальными и  физическими особенностями. 

Что может сделать каждый из нас? Поделиться собственным опытом и знаниями, сохранить как можно больше информации для наших потомков. Это сделать легче, чем вы думаете – просто создайте собственную Цифровую капсулу времени. И когда-нибудь далёкое и неясное станет близким и понятным.