Французы в России. Часть II

XIX век в России начался с убийства Павла I недовольными заговорщиками. Это было одновременно и последним событием полного переворотов XVIII века, и первым проявлением века нового, выразившегося в более сложных отношениях с Францией и то противоборствующей, то союзной ей Британии. Французским гражданам в новом веке была отведена особая роль, которую мы сейчас и рассмотрим.

Рыцарь на троне

Павел I был очень романтичным императором. Так, он черпал вдохновение в рыцарских романах и в исторических сочинениях о крестовых походах ещё с детства. Поэтому Великая французская революция вызвала у набожного самодержца отторжение: как и его мать, он считал, что французы забыли свой долг и Бога. 

Во время правления Павла были совершены знаменитые походы Суворова в Италию и Швейцарию, средиземноморская экспедиция адмирала Ушакова, а также русско-британская операция в Нидерландах. Все эти предприятия закончились только частичным успехом, что в основном было связано с ревностью Британии и Австрии к успехам России.

Когда 18 брюмера, то есть 9 ноября 1799 года, произошёл переворот, приведший к власти Наполеона Бонапарта, Павел I был настроен скептически. Но уже в январе 1801 года он решил пересмотреть свои взгляды и стать союзником нового правителя Франции, корсиканца по происхождению. Российский император совместно с первым консулом разработал план вторжения в Индию силами двух держав, с тем чтобы отбить у Британской империи перспективные заморские территории. Но, к сожалению или к счастью, русские войска так и не покинули пределы России. 12 марта 1801 года Павел I был убит. По имеющимся сейчас у историков сведениям, фатальный удар табакеркой в висок, нанесённый зятем Суворова Николаем Зубовым, был вдохновлён деньгами британского правительства.

Людовик XVIII и его двор

После Французской революции французы для русских властей разделились на два больших лагеря: одни были сторонниками монархии, другие — республиканцами. Первые жили при дворе Людовика XVIII в Митаве или служили в армии принца Конде. Вторые обитали во Франции, верили в идеалы 1789 года и подчинялись Наполеону. Надо отметить, что Павел I, как и прочие представители русского общества, не разделял республиканцев и бонапартистов. Отношение к этим двум группам менялось постоянно, как и характер российского императора. Если в начале правления французы-монархисты пользовались милостями монарха, то уже к концу его жизни они были вынуждены покинуть пределы России. 

В 1798 году Людовик XVIII, как уже было сказано, поселился во дворце в Митаве, где относительно спокойно проживал вместе со своим двором. Правда, жил он тогда под надзором властей, которые следили за каждым его шагом, а ко двору ни ему, ни его подданным нельзя было свободно ездить. Сам Павел I не считал нужным посетить ссыльного принца, в отличие от своего сына и наследника. Когда в сентябре 1800 года Великобритания захватила Мальту, которую император считал своей территорией, терпению Павла пришел конец: 19 января 1801 года Людовику было велено покинуть Россию вместе со своими подчинёнными. План Павла I, касавшийся поселения принца Конде в Гатчине и устройства его армии в России, также был забыт.

Семейство Пуаро-Шевалье

После того как Людовик XVIII был изгнан из Митавы, он поселился на прусской территории, в Варшаве, но в Россию он ещё вернется в 1804 году, отчасти из-за приглашения Александра I, отчасти по мягкой просьбе прусского короля Фридриха Вильгельма I, который не желал ссориться с могущественным Наполеоном. Поле боя за влияние на российскую политику осталось за французами-бонапартистами, которые ехали в Россию не только из-за экономических мотивов. 

Многие деятели искусства и ремесленники того времени были шпионами первого консула. Известно имя мадам Шевалье — актрисы, которая была любовницей фаворита Павла I, графа Ивана Кутайсова. По некоторым данным, она не только доносила Наполеону о том, что делается в России, но и пыталась предотвратить заговор, направленный против российского императора. После провала своей миссии ей пришлось отбыть в Германию, оставив в России своего брата, известного танцовщика и хореографа Огюста Пуаро.

Как и многие французы, занимавшиеся балетом в России, Огюст со временем обрусел и стал называться Августом Леонтьевичем. Он происходил из бедной балетной семьи, но, благодаря своему таланту, в северной империи смог получить известность, деньги и влияние. Постановки Пуаро хвалил Пушкин, сравнивая его с более знаменитым Шарлем Дидло, который тоже жил в Петербурге и оставил там потомков. У «Августа Леонтьевича», в отличие от более прославленного коллеги, было своё ноу-хау: так, он впервые ввёл в балет исполнение народных танцев, в том числе и русского. Что касается его смерти, то тут сведения разнятся: по одним данным, Пуаро скончался в Петербурге, по другим — уехал в Европу, где и умер.

Александр I и Отечественная война 1812 года

Знаменитый роман Михаила Загоскина «Рославлев, или Русские в 1812 году», изданный в 1831 году, повествует о трагической судьбе юной девушки Полины, которая влюбилась во француза-гувернёра, вышла за него замуж и погибла при родах в самое тяжёлое для русско-французских отношений время. Автор с негодованием пишет о девушке, предавшей родную страну ради заморского жениха. Если учесть, что роман пользовался феноменальным успехом, позицию Загоскина разделяли многие. Но во время правления Александра I между галлами и россиянами царили не только вражда и неприязнь. Если «дней Александровых прекрасное начало» ознаменовалось возобновлением союза с Великобританией, то в дальнейшем молодой император неоднократно от него отказывался.

Так, в 1805 году была подписана русско-французская коалиция, по которой Александр I вынужден был вступить в войну с Наполеоном, но уже в 1807 году он мирится с французским императором в Тильзите (ныне Советск, Калининградская область). После этого вынужденного шага российский самодержец принимает для себя континентальную блокаду Великобритании, которая неблаготворно скажется на торговле и промышленности Российской империи, во многом зависящих  от британского экспорта. Представитель древнего царского рода даже стал рассматривать для себя возможность породниться с корсиканским выскочкой, выдав за него одну из своих сестёр. Возможно, если бы мать Александра I, вдовствующая императрица Мария Фёдоровна, согласилась на этот шаг, войну 1812 года можно было отсрочить. 

Эмигранты военных лет

Всё это время — и до 1812 года, и после — высший русский класс, а вместе с ним и сам император, говорили по-французски. По воспоминаниям современников, Александр I по-русски говорил очень плохо или не говорил вовсе, несмотря на полученное разностороннее воспитание. Французы, которые проживали тогда при дворе и в крупных городах России, в основном приехали ещё при Екатерине II или Павле I, но с течением времени и при Александре I появились первые политэмигранты.

Жан Виктор Моро

Например, в 1813 году к армии союзников, выступавшей против Наполеона, примкнул сам маршал Франции Жан Виктор Моро. Одно время его считали лучшим военачальником страны и соперником Бонапарта, но судьба решила иначе. Адвокат по образованию и солдат по призванию, в 1799 году он схлестнулся в неравных схватках с Суворовым при Адде и при Нови, был им побеждён и в 1805 году уехал в США. Однако жизнь в качестве простого гражданина ему не понравилась, и в 1806 году он начал переговоры о поступлении на русскую службу, которые увенчались успехом. К сожалению, в России побывал не сам Виктор Моро, а только его тело: в 1813 году маршал был убит метким выстрелом французского артиллериста. Как гласят источники, француз специально целился в «предателя Наполеона». Как бы то ни было, император Александр I распорядился, чтобы тело Моро было погребено в петербургской католической церкви Святой Екатерины, а его вдове была выплачена пенсия. Мадам Моро, бывшая подруга детства Жозефины, ехать в далёкую северную страну отказалась.

Мадам де Сталь

Зато в России побывала известная в XIX веке мадам де Сталь, писательница, политический мыслитель и автор мемуаров. Именно эта уважаемая дама уговорила Моро принять щедрое предложение русского царя. Жермена Неккер была дочерью французского министра финансов, пытавшегося поправить состояние казны перед революцией 1789 года. Она была известна своим остроумием, которое так активно демонстрировала в салонах, что даже умудрилась задеть самого Наполеона. Именно поэтому она была вынуждена отправиться в изгнание, которое стало уже вторым в её жизни. 14 июля 1812 года, уже после начала Отечественной войны, она прибыла в Россию, где встретилась с Александром I и побеседовала с поклонниками. Несмотря на то что мадам де Сталь была либералкой, ей всё понравилось: и двор, и народ, и сам самодержец. Остаться она, однако, не пожелала и покинула Россию ради Швеции, родины своего первого мужа. Сейчас имя мадам де Сталь известно, пожалуй, только специалистам, но именно эта храбрая женщина повлияла на последующих путешественников, проследовавших из Франции в Россию. 

Замужем за революцией

Говоря о французах, которые стали известны в России в этот период, нельзя не вспомнить об их потомках. Многие из них придерживались совсем других взглядов, нежели Моро и де Сталь.

Екатерина Трубецкая

Например, княгиня Екатерина Ивановна Трубецкая, урождённая графиня де Лаваль, которая последовала в ссылку за своим мужем декабристом Сергеем Петровичем Трубецким. Её отец Шарль-Жан-Франсуа де Лаваль, известный как Иван Степанович, служил в Министерстве иностранных дел в чине действительного тайного советника. Он был ярчайшим противником революции, покинув Францию ещё в подростковом возрасте и сделав карьеру при российском дворе. Но его дочь выбрала другой путь, став в 1819 году женой будущего «диктатора» декабристов, выступавшего за отмену дворянских привилегий и конституционную монархию. У них родилось восемь детей, четверо из которых дожили до взрослого возраста. К сожалению, блестящая светская женщина не дожила до помилования декабристов при Александре II и умерла в Иркутске.

Камилла Ивашева

Её подругой по изгнанию была Камилла Ивашева, урожденная Ле Дантю. Эта девушка была из простой семьи гувернантки, которая работала в семье будущего декабриста. Мать Камиллы, Мари-Сесиль, была вполне либеральных взглядов, пыталась заниматься в России торговлей и ведением пансиона. Но в результате разорилась и была вынуждена стать домашней учительницей у богатых Ивашевых. К Василию Петровичу Ивашеву Камилла поехала не в качестве жены, а как невеста; обвенчались они уже в Сибири. По воспоминаниям жён декабристов, у неё был весёлый характер, а ещё она единственная из них знала, как заниматься бытовыми делами. В браке с Василием у Камиллы родилось трое детей, все они позднее вернулись в Центральную Россию. Старшая дочь Ивашевых Мария, в замужестве Трубникова, позднее станет одной из первых деятельниц женского движения в России.

Прасковья Анненкова

Похожая история произошла и с модисткой Полиной Гебль, ставшей в России Прасковьей Анненковой. Несмотря на скромное на первый взгляд занятие, юная мадемуазель была хорошо образованной особой, происходившей из семьи офицера, и появилась на свет в замке, который была вынуждена покинуть по семейным обстоятельствам. Когда Полина познакомилась с богатым Иваном Александровичем Анненковым, ей уже исполнилось 25 лет — возраст по тем временам значительный для незамужней девушки.

Русский дворянин был младше её на два года и обладал порядочным состоянием, которое и решил бросить к ногам француженки после месяца знакомства. Однако благоразумная Полина отказала ему, сославшись на то, что его суровая матушка наверняка прогневается на самовольство сына. У них родилась вне брака дочь Александра, которую уже в декабре 1825 года Полина оставила будущей свекрови для того, чтобы отправиться в Сибирь и обвенчаться с государственным преступником Анненковым. Там она родила ещё семнадцать детей, из которых выжили только семеро, и принялась за мемуары на французском языке. Историю Полины и Ивана использует в своём романе «Учитель фехтования» Александр Дюма, посетивший Россию  в 1858-1859 годах.

Николаевская эпоха

Николаевская эпоха станет временем становления русской культуры, формирования современного русского языка и одновременно открытия не только русскими Франции, но и французами России. Всё большее число жителей европейского государства увидят в далекой северной стране не только место, где можно преуспеть, но и край со своими неповторимыми особенностями. Они пожелают остаться, изучить русский язык и внести свой вклад в жизнь и судьбу новой родины. 

Если Вы хотите, чтобы Ваши традиции не исчезли и не забылись, а потомки с гордостью произносили Ваше имя, Вам поможет наша Цифровая капсула времени. Она сохранит Ваш жизненный путь, мысли и дела для внуков и правнуков, заменив сухие строки документов на яркий и эмоциональный рассказ об увиденном