Морозовы: Последние хозяева

Два хозяина, две разных судьбы – Иван Абрамович и Савва Тимофеевич Морозовы были родственниками, купцами и меценатами. У обоих были строгие и властные матери, следившие за семейным бизнесом, а также интересы в сфере искусства. Но если Иван Абрамович, хозяин Тверской мануфактуры, прожил свою жизнь относительно счастливо, то Савве Тимофеевичу не повезло.

Революцию встретил только один из купцов, а другой сделал все для того, чтобы она приблизилась. Один был известен как рачительный хозяин, а другой попытался улучшить положение рабочих. Тем не менее, в историю вошли и Иван Абрамович, и хозяин Никольской мануфактуры Савва Тимофеевич. То, чему они посвятили свое свободное время, до сих пор живет в коллекциях музеев и истории русского театра.

Иван Абрамович

Этот важный купец, смотрящий на нас с картины Валентина Серова, родился в одной из самых известных промышленных семей России. 

Начало

Иван Абрамович Морозов принадлежал к ветви рода, известной как Морозовы-Абрамовичи или Тверские Морозовы по месту расположения своей мануфактуры. Его отцом был Абрам Абрамович Морозов, человек весьма эксцентричный. Он умер в лечебнице в результате психической болезни в возрасте сорока трех лет. Мать Ивана, Варвара Алексеевна, урожденная Хлудова, славилась деловой смекалкой и любовью к благотворительности и просвещению. После начала болезни своего супруга и его ранней смерти эта женщина взяла бразды управления Тверской мануфактурой в свои руки и достигла впечатляющих результатов. Ее первый сын и брат Ивана Абрамовича, Михаил, унаследовал душевную болезнь отца и умер от последствий своих дурных привычек в возрасте тридцати трех лет.

Так получилось, что именно второй из сыновей, Иван, смог принять из рук матери эстафету по управлению семейным наследием. И это было оправдано, ведь молодой человек искренне интересовался предпринимательской деятельностью. Его образованием усердно занимались: он поступил в реальное училище, а также занимался дома с гувернерами. Программа воспитания наследника большого предприятия была разнообразной: здесь были и иностранные языки, и музыка, и живопись. Учителем по последнему предмету был художник Константин Коровин. После училища Иван уехал в Цюрих. Там он поступил в местный политехникум, который закончил в 1892 году. Именно с этого времени и можно вести отсчет его предпринимательской деятельности.

Штрафы и волнения

Начало трудовой жизни молодой купец выдалось непростым. Мать, которой исполнилось только 44 года, решила отстраниться от дел и посвятить себя благотворительности. Старший брат не обладал нужными качествами для управления семейным предприятием. Кроме того, на самой мануфактуре происходили волнения. Так, только за период 1897-1899 годов на производстве прошло пять крупных забастовок.

Скорее всего причиной стала система штрафов. Ее использовали почти на каждом предприятии Морозовых, несмотря на то, что хозяева управляли мануфактурами по отдельности и почти не общались между собой по деловым вопросам. Например, штраф в размере заработка за пять дней мог получить рабочий, который опаздывал, был неопрятным или содержал в беспорядке рабочее место. Двухдневный заработок изымался у того, кто ходил по двору фабрики без фонаря или курил во дворе. А если работник пропускал работу хотя бы на один день без уважительной причины – или даже с ней, но в рабочие дни – то должен был заплатить штраф в размере платы за три дня работы. Если приемщик считал, что человек трудится недостаточно усердно, то и тут следовали штрафы. Все это в результате вылилось в настоящее восстание в 1904 году, которое произошло на красильной и ситценабивной фабрике. Для того, чтобы его подавить, владельцам пришлось даже обращаться за помощью к царским войскам. В результате все зачинщики были высланы по этапу, а примкнувшие к стачке уволены.

Молодой предприниматель

Михаил Абрамович, которому в момент принятия на себя обязанностей владельца предприятия исполнился двадцать один год, не мог не видеть печального положения своих работников. Он решил заняться этой проблемой, но не столько у себя на фабрике, сколько по всей России. Так, он стал членом комиссии по рабочему вопросу, которая должна была координировать действия мануфактуристов по слаженному ответу на требования рабочих. К сожалению, из деятельности этой структуры ничего не вышло. Больше общественными делами Михаил Абрамович не занимался, а сосредоточился на делах практических. В результате за десятилетие его правления доля капитала Тверской мануфактуры выросла в три раза, а ассортимент производства существенно расширился. В годы Первой мировой войны фабрика не простаивала, а успешно производила холст для нательного белья, одеяла и сукно для армейской формы. 

Сам Морозов считал, что деятельность надо расширять, поэтому в итоге стал председателем Мугреево-Спировского лесопромышленного товарищества. Кроме того, он занялся топливом. Купец стал одним из учредителей акционерного общества «Кокособензол», а также принял участие в Московском банке братьев Рябушинских. Это финансовое предприятие традиционно считалось «купеческим» из-за высказанного братьями желания поддерживать отечественную промышленность. После революции Михаил Абрамович стал одним из немногих, кому удалось сохранить свои капиталы из-за привычки держать деньги за границей, в частности, в Лондоне.

По велению сердца

Считалось, что Михаила Абрамовича не интересовало положение рабочих, но это было не совсем так. Поскольку мануфактура была товариществом, его вмешательство в судьбу сотрудников предприятия носило ограниченный характер. В основном средства Морозова шли на нужды других людей, не работающих на мануфактуре, хотя деятельность его в этом направлении не была особенно активной. В 1903 году он вместе с братом Михаилом профинансировал строительство корпуса противораковых болезней при Московском университете.

Участвовал он и в деятельности Московского коммерческого института, и в помощи семьям призванных на войну, но все это было значительно позже. В юности купец превыше всего ценил роскошную жизнь и красивых женщин. Именно поэтому Михаил Абрамович завязал роман с хористкой фешенебельного ресторана «Яр», которую тогда все знали под именем Дося. У них даже родилась дочь. Морозов девочку долго скрывал, но потом показал знакомым купцам Бахрушиным. Тем она приглянулась и отец решил официально принять ребенка. Для этого Михаил Абрамович совершил скандальный по тем временам мезальянс, скромно обвенчавшись с певицей, которая с тех пор гордо именовалась Евдокией Сергеевной Морозовой. Впоследствии светская Москва приняла и новоявленную купчиху, и единственную и горячо любимую дочь миллионщика, отметив их умение держать себя в свете и простоту обращения.

Коллекционер и меценат

Каким бы бездеятельным и странным человеком ни был старший брат Ивана Абрамовича, Михаил, но именно ему удалось заразить купца страстью к коллекционированию. С 1900 по 1903 год Иван Морозов покупал картины русских художников, а потом решил начать собирать импрессионистов. К тому моменту Михаил, так любивший этих живописцев, уже умер. В результате к 1917 году у Ивана Абрамовича было уже более ста полотен отечественной школы и приблизительно 250 картин новейшей французской. Купец стал главным знатоком импрессионистов в России, а также спонсором малоизвестного художника Пьера Боннара, владельцем серии картин Ван Гога и шедевров Ренуара. Более того, Морозов открыл моду на Сезанна, купив у него 17 полотен, а также три картины у тогда еще писавшего в реалистичной манере Пабло Пикассо. Русскую живопись он тоже не забывал, став первым из выдающихся коллекционеров, заметившим Марка Шагала – скромного гения из Витебска. Иван Абрамович купил у него три полотна, положив начало всемирной славе живописца. 

Судьба наследия

Что касается дома, где размещалась коллекция, то о нем Морозов тоже позаботился. В 1899 году он приобрел старинный особняк и перестроил его. На первом этаже здания были устроены выставочные залы, причем эти помещения были полностью отделены от жилых покоев владельца. Несмотря на такое расположение, Иван Абрамович не стремился показывать свою коллекцию москвичам и держал картины для себя. Особняк Морозова, бывшая усадьба Тучкова на Пречистенке, была построена в 1770-х годах, первый раз перестроена в 1812 году после московского пожара, а второй раз уже в 1871 году.

Судьба дома типична для подобного рода строений: в 1918 году он был национализирован и превращен в Музей новой западной живописи, причем сам бывший владелец недолгое время был его хранителем и экскурсоводом. Однако в том же самом году Морозов с женой и дочерью решили отбыть за границу. Купец недолго прожил на чужбине, умерев в возрасте 50 лет на лечении в курортном Карлсбаде. В настоящее время потомок Ивана Абрамовича Петр Иванович Коновалов известен тем, что борется за возвращение национализированных большевиками картин и скульптур своего прадеда. 

В особняке Морозова после упразднения музея и самой коллекции располагается Выставочный зал Российской академии художеств. К сожалению, собранным Морозовым картинам не довелось существовать в рамках единого собрания. Часть из них оказалась в Музее изобразительных искусств имени А. С. Пушкина, а другие находятся в Эрмитаже и Третьяковской галерее. К настоящему моменту некоторую долю картин удалось приобрести Метрополитен-музею и даже Йельскому университету. Всего же коллекция составляет 600 картин стоимостью приблизительно в 5 млрд. долларов. 

Савва Тимофеевич

Этого представителя династии из Орехово-Зуево знают все, помня о его любви к революции и трагической смерти, обстоятельства которой не разгаданы по сей день. 

Детство

Савва Тимофеевич был старшим из двух сыновей владельца Никольской мануфактуры Тимофея Саввича Морозова и его жены Марии Федоровны, урожденной Симоновой. Всего в семье было девять детей, но четверо из них умерло в младенчестве, а остальное потомство унаследовало семейную предрасположенность к психическим заболеваниям. Тимофей Саввич был не только самым одаренным из Морозовых второго поколения, но и одним из самых жестких хозяев: он умудрился даже Рождество Христово превратить для своих рабочих в будний день. Неудивительно, что именно на его фабрике произошла первая крупная забастовка, после которой сам Морозов оказался на скамье подсудимых. Это было для того времени неслыханным делом. Расстроенный мануфактурист после случившегося решил отойти от дел и вскоре умер. Всем его достоянием стала пользоваться энергичная вдова, которая практически не допускала до полноценной власти своего уже взрослого сына Савву.

Савва был любимцем отца и получил превосходное образование. Одним из его домашних учителей был даже великий историк Василий Ключевский, а сам мальчик с детства знал три языка. Кроме того, будущий купец учился в известной московской гимназии, где, по собственным словам, научился двум вещам: курить и не верить в Бога. После этого Савва поступил на естественное отделение Московского университета, а в 1885 году даже поехал в Англию. Там, в Кембриджском университете, молодой купец планировал стать ученым-химиком. Однако его планам не было суждено осуществиться. Тем не менее свои знания по окраске тканей Морозов потом с успехом начал применять на производстве, что снискало славу продукции Никольской мануфактуры.

Хозяин

После того, как отец удалился от дел в 1887 году, Савва вынужден был вернуться в Россию, так и не закончив работу над своей диссертацией. На родине он стал техническим директором предприятия, провел его модернизацию и выписал из Англии новые станки. Американский хлопок и красители, о которых неудавшийся химик писал свою научную работу, помогли ему в реформах предприятия. А новые правила, которые Савва ввел для рабочих, сделали его их любимцем. Молодой хозяин повысил зарплату и понизил штрафы, ввел наградные и уволил старых управляющих, назначив на их место новых. При нем у рабочих появились благоустроенные дома, школы, больницы и даже собственная футбольная команда. Все это не замедлило сказаться на продукции мануфактуры, побеждавшей на российских и международных выставках. Морозов был щедр не только к рабочим: он финансировал строительство родильного приюта при Старо-Екатерининской больнице, занимался призрением душевнобольных, выдавал стипендии студентам.

Скандал

Однако репутацию щедрого благотворителя и рачительного хозяина испортил один немаловажный момент. Савва Тимофеевич влюбился в жену своего двоюродного брата Сергея Викуловича Морозова. Он добился того, что его любимая Зинаида Григорьевна развелась с мужем и вышла замуж за него, Савву. Это ввергло в шок семью как самой Зинаиды, так и весь клан Морозовых. После повторного венчания, что у старообрядцев считалось страшным грехом, отец невесты купец Зимин в сердцах сказал ей, что лучше бы она умерла. Впрочем, сама Зинаида так не думала. Ее новый муж был гораздо влиятельнее и состоятельнее старого, а светская жизнь в специально построенном для нее особняке очень радовала молодую жену. Несмотря на то, что Савва Тимофеевич был женат по любви, вскоре он стал уставать от капризов и суетности супруги и захотел заняться чем-то новым.

Страсти театральные и политические

В 1897 году купеческий наследник Константин Алексеев, по сцене Станиславский, и его друг Владимир Немирович-Данченко задумали создать театр, равному которого до сих пор не было. Они считали, что все московские меценаты должны помочь им деньгами, обращались даже к всесильной Варваре Алексеевне Морозовой, урожденной Хлудовой, но та им отказала. А вот ее родственник по браку, Савва Тимофеевич, неожиданно согласился. Он стал финансовым директором паевого товарищества для учреждения Московского Художественного театра. Новый общедоступный, демократический МХТ первоначально располагался в здании театра «Эрмитаж». Однако скоро стало понятно, что размах его деятельности заслуживает другого помещения. Тогда Морозов пригласил для строительства нового МХТ своего любимого архитектора Федора Шехтеля, автора его прославленного особняка в стиле модерн. Савва был на стройке и даже исполнял некоторые работы. Правда отношения с другими директорами, возмущавшимися его самоуправством, у него все равно не ладились.

Возможно, что купец так бы и охладел к искусству, если бы не любовь. Мария Федоровна Андреева, начинающая актриса и тайная революционерка из дворянской семьи, полностью завладела его сердцем. Даже после того, как красивая актриса рассталась с Морозовым и ушла к его другу Максиму Горькому, Савва сохранил верность своему чувству. Он продолжал не только покровительствовать ее друзьям, но и снабжать деньгами партию большевиков.

Несмотря на то, что теперь имя Саввы Морозова прочно ассоциируется с революцией, которую он не застал, по своим взглядам он был, скорее всего, либералом. В 1903 году Морозов составил записку, где требовал свободы слова, печати и союзов, равноправия всех граждан перед законом, неприкосновенности личности и жилища, а также прочих гражданских свобод. В 1905 году он даже пробовал собрать лучших представителей российской промышленности для выработки общего мнения по важнейшим вопросам, включая положение рабочих. К сожалению, эта инициатива провалилась. В конечном итоге Морозов разочаровался как в искусстве, так и в политике.

Смерть

В 1905 году оказалось, что даже верная мануфактура предала его. На предприятии разразилась первая с момента его вступления в должность стачка. Рабочие требовали повысить заработную плату, снизить продолжительность рабочего дня и улучшить условия. Морозов понял, что, несмотря на умеренный характер волнений и общую любовь персонала к техническому директору, целью предстоящей революции должны стать такие хозяева, как он. К тому моменту на мануфактуре работало множество сторонников большевистской партии, включая, например, инженера Леонида Красина. В итоге Савва решил порвать с большевиками, перестать перечислять им деньги и переписать завещание в пользу своей семьи.

Но семья отказалась его поддержать. Практически сразу же после забастовки, пользуясь угнетенным состоянием сына, мать лишила его права управления и чуть ли не признала его психически больным. Жена Зинаида буквально заперла его дома, запретив видеться с друзьями и знакомыми. После созванного обеими женщинами консилиума врачей Савву из-за нервного расстройства было решено везти на лечение за границу, сначала в Берлин, а затем в Канны. Там его состояние ухудшилось, в результате чего, по официальной версии, Савва Тимофеевич Морозов застрелился. Перед этим он, якобы, написал короткую записку, где просил никого не винить в своей смерти. Однако потомки Морозова уверяют, что именно в то самое время за их предком за границу проследовал Леонид Красин, который имел долгий и неприятный разговор с купцом. Возможно, инженер был причастен к трагедии. В защиту этой версии можно привести тот факт, что Савва Тимофеевич был отпет старообрядческим священником и похоронен на Рогожском кладбище. 

Судьба потомков

Судьба потомков самого известного из рода Морозовых сложилась в основном трагично. Его жена, Зинаида Григорьевна, после смерти мужа еще раз сыграла свадьбу, на этот раз с дворянином, генерал-майором Анатолием Рейнботом. Позднее ее муж даже стал градоначальником, но попался на различных махинациях и был уволен. Зинаида Григорьевна разошлась с провинившимся супругом и посвятила жизнь благотворительности.

Усадьба Горки, построенная все тем же Шехтелем, стала позднее резиденцией Владимира Ильича Ленина. Детям Саввы Тимофеевича не повезло. Его сын Тимофей погиб в 1919 году, а сын Савва в советский период был сослан. Дочери Марии передалась семейная болезнь. В 1933 году во время одного из припадков она утонула в реке. Другая дочь, Елена, эмигрировала в 1920 году и почти сразу же умерла на чужбине. Что касается внука Саввы, сына Тимофея Саввича Морозова, то он сначала был беспризорником в Ростове, но позднее ему удалось выучиться, стать журналистом, путешественником и членом Русского географического общества. Потомки Саввы Тимофеевича Морозова живы и по сей день, сохранив память о своем знаменитом и талантливом предке.

Передать семейную память стало еще проще с цифровой капсулой времени. Этот удобный и технологичный сервис поможет вам сохранить историю своей жизни и поделиться ей со внуками, правнуками и более далекими родственниками. Забавные воспоминания, фотографии из личного архива и другие медиа материалы живо донесут до потомков яркую картину вашей судьбы.