Феномен русской усадьбы

Что мы представляем, говоря о красоте России? Березовые рощи, бескрайние поля, церкви, пышные столичные дворцы и, конечно, старинные русские усадьбы. 

Во многих произведениях русской литературы XIX века встречается этот образ — дворянский дом с белыми колоннами, к которому ведёт аллея, затенённая ветвями лип или берез. «Дворянские гнёзда» мы видим и в произведениях Тургенева, и в пронзительных романах Куприна, и в грустных и ироничных пьесах Чехова, и в ностальгических рассказах Набокова. В чём же феномен русской усадьбы? Почему, говоря о дворянских поместьях, наше сердце наполняется светлой грустью? Обо всём этом и не только поговорим в статье.

История русской усадьбы 

Предпосылки появления феномена русской усадьбы уходят корнями в далёкое прошлое. Ещё в X веке отличившиеся дружинники начали получать от князей наделы земли с жившими на них крестьянами. Такие наделы назывались вотчинами и могли передаваться по наследству от отца сыну. Однако в то время крестьяне ещё не были закрепощены. Процесс перехода холопов в собственность землевладельцев начался только в XIII веке и завершился окончательным закрепощением крестьянства в XVIII столетии.

Так что неудивительно, что первые русские усадьбы, относящиеся к XV веку, мало отличались от крестьянских домов, которые их окружали. Просто дом землевладельца располагался в центре села или деревни и обладал большим количеством хозяйственных построек. 

Укрепление дворянства при Петре I

Начало бурного усадебного строительства совпало с эпохой правления Петра I, который оказал огромное влияние на формирование дворянского сословия в России. Собственно, именно благодаря его реформам все бывшие служилые люди, придворные и бояре были объединены в одну социальную группу под названием «дворянство». А принятая им Табель о рангах упразднила внутрисословное противоречие, которое раньше предполагало деление на боярских и служилых дворян. Одновременно с этим завершилось закрепощение крестьян, которых теперь официально можно было продавать. 

Расцвету дворянства способствовала и активная раздача земель, которые первый глава Российской империи жаловал своим приближённым. То есть укрепление дворянского землевладения происходило не только за счет политических решений, но и территориально — путём расширения. Всего за время правления Петра Алексеевича было роздано  273 волости, более 43 тысяч дворов и 175 тысяч крестьян. Все эти земли впоследствии начали застраиваться усадьбами.

Расцвет дворянской усадьбы в XVIII-XIX веках

«Золотой век» дворянства пришёлся на вторую половину XVIII столетия. В 1762 году Пётр III издал Манифест «О даровании вольности и свободы всему российскому дворянству». Согласно этому документу, дворяне освобождались от обязательной службы, а значит, у них появлялось огромное количество свободного времени. Вот как об этой новообретённой свободе писал русский писатель и философ Андрей Болотов:

Знатным достоинством, чинами и титлами, хотя и не мог я величаться, но, спасибо, тем никогда не прельщался, да и не искал этого, наслаждался драгоценной свободой, делал что угодно, не имея нужды ни раболепствовать, ни лукавить…

Во времена правления Екатерины II курс на укрепление и «вольность» дворянства был продолжен. Именно эта просвещённая русская императрица сделала дворянское сословие по-настоящему привилегированным, наделив дворян обширными личными, экономическими и имущественными правами и введя дворянское самоуправление. 

В ответ на эти реформы благодарные представители элиты начали повсеместно строить усадьбы, в которых жили, создавали семьи и воспитывали детей. Большинство зданий того времени уже разрушены, однако некоторые сохранились и сегодня. Так, в окрестностях Санкт-Петербурга до сих пор можно увидеть старинную усадьбу конца XVIII века в деревне Рождествено, которую описал Набоков в своем романе «Машенька». Или побродить по поместью «Суйда», принадлежавшему когда-то Абраму Ганнибалу, предку знаменитого русского поэта Александра Сергеевича Пушкина. В Московской губернии тоже появилась целая плеяда  комплексов, которые и сегодня поражают воображение своей красотой. Среди них усадьбы Архангельское, Останкино, Кусково и другие. 

Чаще всего поместья обустраивались вокруг двух столиц. Однако нередко у дворян было по несколько усадеб: ближние, недалеко от Санкт-Петербурга или Москвы, и дальние, где бывали наездами. В целом можно сказать, что усадебное строительство XVIII-XIX веков охватило всю европейскую часть России, включая самые отдалённые провинции.

База «усадебной» модели жизни

Для того чтобы разобраться, как возник феномен русской усадьбы, нужно понять, что являлось базой для усадебной модели жизни?

Связь с землёй

Основа, база усадебной жизни неразрывно связана с землёй. При этом нужно учитывать несколько значений этого слова. Во-первых,  с древнейших времён земля кормила дворянскую семью в самом буквальном смысле — в виде денег, вырученных с продажи сельскохозяйственной продукции, такой как домашние заготовки на зиму, фрукты, ягоды, грибы, рыба, птица. Землевладельцы, не умеющие управлять своим наделом, нередко могли влачить жалкое полуголодное существование. Во-вторых, земля воспринималась именно как родовое гнездо, как своё место, наполненное традициями и памятью предков. И в-третьих, земля была объектом творчества. Здесь создавались удивительные садово-парковые ансамбли с прудами и лабиринтами, возводились оранжереи, высаживались цветники. Удивительно, что это экономически нецелесообразное, эстетическое восприятие земли сосуществовало рядом с параллельным миром русского крестьянства, жившего практически в первобытных условиях. И это ещё одна базовая особенность русской усадьбы, о которой стоит поговорить отдельно.

Связь поколений

Мы уже упомянули о роли усадьбы в качестве родового гнезда. Но на этом пункте стоит   остановиться подробнее. Дело в том, что усадьба воспринималась не просто как малая родина; она на самом деле являлась своеобразным музеем семейной истории, в котором можно было увидеть наследие прошлого и буквально прикоснуться к нему. 

Эта связь поколений присутствовала в интерьере — начиная с портретов предков, развешанных по стенам в парадных комнатах, и заканчивая старинным бабушкиным сундуком XVIII века, случайно оказавшимся в современно оформленной гостиной. Следование традициям приветствовалось при организации быта — в домашнем обучении, в устоявшемся распорядке дня, приверженности семейной династии. Вот как об этой незримой, но несомненной связи пишет Юрий Лотман в своей книге «Пушкин»:

История воспринималась им не как абстракция, не в качестве отвлеченной идеи, а как живая связь живых людей, нить от деда к отцу, а затем к сыну и его потомкам — связь людей, живущих в одних и тех же родных местах, вырастающих и умирающих в одном доме и находящих последнее успокоение на одном и том же кладбище.

Антагонистическое соседство

Мир дворянства и мир крестьянства находились рядом как две вселенные, живущие по разным законам. При этом один мир практически не мог повлиять на другой. Крестьяне существовали, повинуясь природным ритмам, передавая традиции из уст в уста, будучи почти поголовно неграмотными. 

Бок о бок рядом с ними жили блестяще образованные дворяне, которые, даже желая что-то изменить, сделать это были практически не в силах. Само государственное устройство, в основе которого лежало закрепощение, не позволяло создать другую, более справедливую, экономическую модель. Возможно, поэтому помещики приобретали своеобразную душевную слепоту, умение не видеть то, что они не в силах были изменить. И превращали свою усадьбу в замкнутую изолированную структуру. 

Это удивительное сосуществование двух миров наполняло быт русской усадьбы нотой трагизма, обречённости. Скорее всего, именно это ощущение несвободы, которое присутствовало не только в судьбе закрепощенных крестьян, но и их владельцев, заставило декабристов поднять бунт против Николая I. Вот как этот антагонистический мир описывал Салтыков-Щедрин в 1871 году:

Мы помним картины из времён крепостного права, написанные а lа Dickens. Как там казалось тепло, светло, уютно, гостеприимно и благодушно! а какая на самом деле была у этого благодушия ужасная подкладка!

Инфантильность и духовная слепота

Конечно же, как и в любой другой социальной группе, в среде дворянства встречались крайности. На одном полюсе — помещица Салтычиха, прославившаяся своими садистскими выходками. На другом — граф Лев Толстой, который пытался стать для своих крепостных крестьян «отцом родным». Но всё же большинство помещиков счастливо обретали нужную «подслеповатость», позволявшую им не видеть невыносимые условия жизни тех, кто находился рядом с ними. А также инфантильность, которая помогала им избегать чувства ответственности.

И всё же параллельные вселенные иногда соприкасались. Дворянские отпрыски бегали летом во дворе наряду с крестьянскими детьми. Случались неравные браки. И, конечно, часть дворянства, пытаясь изменить если не систему, то хотя бы судьбу жителей своего поместья, периодически вторгалась в мрачный мир крестьянства, открывая школы и больницы, помогая талантливым детям. К слову сказать, такие прекраснодушные порывы нередко осуждались не только соседями-дворянами, но и самими крестьянами, которые были недовольны, что их детей пытаются отдать в бесполезные школы.

Жестокость — основа эффективности

Говоря о русской усадьбе, нужно понимать, что в большинстве своём это были владения небогатых помещиков средней руки. Так как крепостничество являлось весьма неэффективной экономической моделью, нужно учитывать, что будничная бытовая жестокость дворян по отношению к подневольным крестьянам порой была их единственным способом выживания.  Вот как описывает «образцового» хозяина Салтыков-Щедрин в романе «Пошехонская старина»:

Пустотеловы — небогатые помещики. У мужа в наших местах восемьдесят душ крестьян, которых он без отдыха томит на барщине; у жены — где-то далеко запропастилась деревушка душ около двадцати, которые обложены сильным оброком и нищенствуют. Жить потихоньку было бы можно, но бог наградил их семьею в двенадцать человек детей, из которых только двое мальчиков, а остальные — девочки. Почти все дети погодки; мальчиков успели сбыть в Аракчеевский кадетский корпус, но девочки остались на руках, и из них две настолько уже выровнялись, что хоть сейчас замуж выдавай. А так как и мать и отец еще не стары, то и от дальнейшего приращения семьи не застрахованы. Поэтому оба бьются как рыбы об лед; сами смотрят за всем хозяйством, никому ни малейшей хозяйственной подробности не доверяют. Зато хозяйство у них идет не в пример исправнее, чем у соседей, и они по всей округе слывут образцовыми хозяевами.

Устройство усадьбы

Обычно усадьба строилась недалеко от деревни, однако всё же на определенном расстоянии. Господский дом прятался в окружении сада, к нему вела подъездная аллея. Старинные усадьбы XVIII века обычно представляли собой одноэтажные деревянные строения. Лишь немногие очень состоятельные дворяне могли позволить себе построить двухэтажный каменный дом. Вот как современник описывал усадьбу Аксаковых:

Парадное крыльцо с навесом, точь-в-точь как в тысяче других помещичьих усадеб того времени, распахнуло перед нами свои широкие сени. Деревянный, крашеный по тесу дом с фасаду был предлинный и старинной стройки

К середине XIX века внешний облик усадеб стал гораздо разнообразнее. Появились огромные усадебные комплексы, больше напоминавшие дворцы, в которых размещались сотни человек. Однако сохранялся и старинный тип — небольшие одноэтажные деревянные постройки. Тем не менее, в каждой усадьбе, какого бы размера она ни была, присутствовало разделение жилого пространства на три части: на жилую, парадную и хозяйственную . 

Парадные комнаты

В парадной части дома обычно располагались вестибюль, зал, гостиная, столовая, библиотека, парадная спальня, будуар хозяйки. Разумеется, количество парадных комнат определялось размером усадьбы: в небольших домах хозяева могли ограничиться гостиной и столовой. Все парадные комнаты образовывали анфиладу, то есть располагались в ряд и были проходными. 

В парадных помещениях размещали самую лучшую мебель — мягкие диваны и кресла, чья обивка соответствовала цвету стен. По основному цвету помещения часто получали своё название, например, Зелёная или Розовая гостиная. В парадном зале находился рояль или пианино, чтобы можно было устраивать танцы или просто музицировать. А в гостиной обязательно ставили ломберные столы для игры в карты. Вообще, интерьер парадной зоны соответствовал пристрастиям и интересам хозяев. Например, если помещик любил бильярд, то для этой игры выделялось отдельное помещение с бильярдными столами.

О том, какое наследие мы потеряли навсегда,читайте в статье “Утраченное наследие”

В начале XIX века вошли в моду так называемые «гостевые уголки», отгороженные от общего помещения растениями в кадках. Там ставили кресла, чтобы гости могли разойтись группами «по интересам» и не мешать друг другу.

Жилые помещения

Комнаты, в которых жили члены семьи, находились либо за парадными помещениями, если дом был одноэтажным, либо на втором этаже. Чаще всего это были маленькие комнатушки с небольшими окнами; их порой называли антресолями. Именно такие комнаты лучше всего сохраняли тепло, так что подобная планировка имела практическое оправдание.  

Правда, зимой в жилых помещениях было невыносимо душно, так как никакого проветривания не было предусмотрено. Единственным источником свежего воздуха была печь, с помощью которой спёртый воздух хоть немного обновлялся. Вот как описывает детские комнаты Салтыков-Щедрин в романе «Пошехонская старина»:

Хотя в нашем доме было достаточно комнат, больших, светлых и с обильным содержанием воздуха, но это были комнаты парадные; дети же постоянно теснились: днем — в небольшой классной комнате, а ночью — в общей детской, тоже маленькой, с низким потолком и в зимнее время вдобавок жарко натопленной.

Служебные помещения

Помимо помещика и его семьи, в доме жили так называемые комнатные слуги, которые располагались в людской или в девичьей. Кроме того, чаще всего к дому были пристроены конюшня и каретный сарай, где стоял экипаж. В кладовых и в погребе, который заменял холодильник, хранили продукты и домашние заготовки.

Быт помещика

Быт русского помещика строился исходя из логики усадебной жизни, о которой мы говорили ранее. Таким образом, часть времени, безусловно, была посвящена хозяйственным вопросам. Нужно было следить за хозяйством, чтобы деньги не умыкнул управляющий; руководить изготовлением заготовок, которые являлись важным подспорьем при ведении семейного бюджета; откладывать деньги на приданое для дочерей и многое, многое другое. 

Помимо насущных дел, многие помещики занимались самообразованием, подписываясь на литературные или общественно-политические журналы, собирая библиотеки. Находилось место и творчеству: домашние театры с участием крепостных были явлением весьма распространённым.

Практически повсеместно помещики увлекались охотой. Для этого при господском дворе создавались псарни, держался штат егерей, помещики хвастались друг перед другом борзыми щенками и удалью.

Конечно, помещики ходили друг другу в гости. Причём это могли быть как обычные дежурные визиты, так и посещения с далеко идущими планами, например для сговора о свадьбе детей.

Чаще всего помещики, даже небогатые, зимой выезжали в столицу. Если у семьи не было в собственности городского дома, то снимали меблированные комнаты, в которых жили скученно, так что порой даже спали на полу. Но такие выезды были необходимы для поддержания связей, устройства свадеб и других семейных дел.

Наследие русской усадьбы

Русскую усадьбу часто сравнивают с государственным устройством в миниатюре.  И правда, в дворянском поместье нашли своё отражение все противоречия и уродства государственного устройства Российской империи и вся красота русской культуры.

К сожалению, сегодня многие поместья разрушены, но всё же наследие русской усадьбы сохранилось — отчасти в уцелевших садово-парковых усадебных комплексах, отчасти — в богатых библиотеках, которые удалось сохранить. Но главное наследие усадьбы — её отражение в классической литературе XIX века. Кто знает, как бы выглядели произведения великих русских писателей, если бы не влияние на них противоречивого феномена русской усадьбы.

Сегодня мы изучаем наследие прошлого, и оказывается, что нет сильнее и правдивее свидетельств, чем описание простого человеческого быта, заурядных вещей и  обыденного мироустройства. Наши потомки тоже будут жадно выискивать именно это — человеческие черты нашей современности. И у нас есть возможность помочь нашим внукам и правнукам понять, как жили их предки. Для этого мы можем сохранить свою личную и семейную историю в Цифровой капсуле времени